Потом все спуталось, сошло с вековых рельс, все вскочили с мест (не пропев гимна) — кое-как, не в такт, дожевывая, давясь, хватались друг за друга: «Что? Что случилось? Что?» И — беспорядочные осколки некогда стройной великой Машины — все посыпались вниз, к лифтам — по лестнице — ступени — топот —
обрывки слов — как клочья разорванного и взвихренного ветром письма…
Наступили холода, небо окуталось могучим слоем туч; непроницаемые, влажные, они скрыли луну, звёзды, погасили багровые закаты осеннего солнца. Ветер, летая над городом, качал деревья, выл в трубах, грозя близкими метелями, рвал звуки и то приносил
обрывок слова, то чей-то неконченный крик.
Неточные совпадения
Ни хрестоматии, ни даже басен Крылова не существовало, так что я, в буквальном смысле
слова, почти до самого поступления в казенное заведение не знал ни одного русского стиха, кроме тех немногих
обрывков, без начала и конца, которые были помещены в учебнике риторики, в качестве примеров фигур и тропов…
Все, что до сих пор бормоталось, все бессмысленные
обрывки, которыми бесплодно сотрясался воздух, — все это бормоталось, копилось, нанизывалось и собиралось в виду одного всеразрешающего
слова: «дурак!»
В памяти мелькали странные фигуры бешено пьяных людей,
слова песен,
обрывки командующей речи брата, блестели чьи-то мимоходом замеченные глаза, но в голове всё-таки было пусто и сумрачно; казалось, что её пронзил тоненький, дрожащий луч и это в нём, как пылинки, пляшут, вертятся люди, мешая думать о чём-то очень важном.
Иона сидел, мутясь, и в нем от
слов князя ходил холодок, словно он наглотался мяты. В голове не было уже никаких мыслей, а так, одни
обрывки. Сумерки заметно заползали в комнату. Тугай втолкнул ручку в карман, поморщившись, встал и глянул на часы.
— Какой я вам «батюшка»! Не видите разве, кто я? — вспылил адъютант, принявший за дерзость даже и «батюшку», после привычного для его дисциплинированного уха «вашего благородия». При том же и самое
слово «выборные» показалось ему зловеще многознаменательным: «выборные… власти долой, значит… конвент… конституционные формы… самоуправление… революция… Пугачев» — вот
обрывки тех смешанно-неясных мыслей и представлений, которые вдруг замелькали и запутались в голове поручика при
слове «выборные».
Слово за
слово, большею частью голосом, настроенным на сурдинку,
обрывками, сосед рассказал ему о смутах в Царстве Польском не только что было уже известно по газетам, но отчасти и то, что не было по ним известно, не компрометируя себя ни в отношении к польскому делу, которому тайно служил, ни в отношении к России, которой служил по наружности.